– А ты знаешь? – спросил парень.

– А то как же. Я же тебе сказал: кошки все знают. Не то что собаки.

– И что же делать?

– Убить его, – смиренно проговорил кот.

– Убить?

– Да, Хосино-тян. Убить его.

– Кого его-то?

– Увидишь – поймешь. Его, – промолвил черный кот. – Но если не увидишь, ничего не поймешь. У него никогда не было определенной формы. Все время разная.

– Это человек?

– Нет. Уж это мне точно известно.

– А какой он из себя?

– Чего не знаю, того не знаю, – признался Тунец. – Я же сказал: увидишь – сразу поймешь, не увидишь – не поймешь. Это же как день ясно.

Хосино вздохнул:

– А вообще что он из себя представляет?

– Да зачем тебе это? – сказал кот. – Объяснить очень трудно. Лучше не знать ничего. Этот гад где-то притаился. Сидит тихонько в темной дыре и посматривает оттуда. Но ведь не может он все время прятаться. Рано или поздно вылезет. Может, даже сегодня. И тогда обязательно на тебя полезет. Это ж беспрецедентный случай.

– Какой-какой?

– Исключительный. Такой шанс раз в тысячу лет бывает, – пояснил черный кот. – Так что сиди и жди, а покажется – убей. Всего и делов-то. А потом гуляй на все четыре стороны.

– А с законом как быть, если я его убью?

– Я в законах не разбираюсь. Котам это ни к чему. Но он же не человек, при чем тут законы? Короче, его нужно убить. Это даже коту понятно.

– Но как его убивать-то? Я же не знаю, какой он из себя, большой или маленький. Надо как-то подготовиться, способ придумать.

– Любой способ подойдет. Можешь молотком стукнуть, ножом пырнуть, задушить, сжечь, загрызть. Что тебе больше нравится. Главное – чтобы он дух испустил. Наберешься духу и придавишь. Ты в армии служил? Стрелять тебя учили на народные деньги? Штыком колоть? Ты же солдат. Это твое дело – придумать, как убить.

– В армии учат на обычной войне воевать, – вяло возразил парень. – А какую-то тварь подкарауливать, не человека даже, о которой понятия не имеешь – ни какого она роста, ни как выглядит… караулить и молотком пришить – такому нас не учили.

– Он как пить дать через вход полезет, – не обращая внимания на слова Хосино, заявил Тунец. – Но ты его не пускай. Ни за что. В лепешку расшибись. Надо его прикончить, пока он не пролез. Это самое главное. Понял? Упустишь его сейчас – все. Конец.

– Один шанс в тысячу лет.

– Вот именно, – сказал кот. – Хотя это, конечно, я так сказал, ради красного словца.

– Тунец-сан, но ведь этот гад, наверное, – жутко опасный? – робко спросил Хосино. – Вот соберусь я его убить, а он возьмет и меня самого укокошит.

– Пока шевелится, он вроде не такой опасный. Но как замрет – это совсем плохо. Поэтому надо его кончать, когда он еще дергается. Смотри, не упусти момент.

– Вроде?– проговорил Хосино.

Черный кот на его реплику никак не отреагировал, прищурился и, потянувшись на перилах, встал.

– Ну, пока, Хосино-тян. Уверен, ты гада этого прикончишь. Иначе Наката-сан до конца так и не умрет. Ведь ты же его любил, да?

– Ага. Хороший был человек.

– Значит, гада убьешь. Соберешься с духом и – наповал. Наката-сан так хотел. Сделай это ради него. Давай, действуй. Теперь это твое дело. Ты же до сих пор все время старался увильнуть от ответственности, жил кое-как. Сейчас пришло время отдавать долги. Да ты не волнуйся. Сердцем я с тобой.

– Ну, успокоил, – сказал Хосино. – Мне сейчас в голову пришло…

– Что?

– А почему вход еще открыт? Вдруг, чтобы тварь эту выманить?

– Все может быть, – безразлично протянул Тунец. – Ой, совсем забыл, Хосино-тян. Имей в виду, он только ночью может вылезти. Так что днем можешь спать сколько хочешь, а ночью, смотри, не засни, а то упустишь.

Кот спрыгнул с перил на соседнюю крышу и, подняв хвост трубой, отправился по своим делам. Он двигался с удивительной для своих немалых габаритов легкостью. Хосино проводил его с балкона взглядом. Кот ни разу не обернулся.

– Вот дает! – проговорил Хосино. – Дела…

Оставшись один, Хосино отправился на кухню, чтобы подыскать какое-нибудь оружие. Он выбрал острый нож для сасими  * и еще один – тяжелый, вроде тесака. Посуда на кухне была самая простая, зато ножей – целая коллекция. Кроме того, нашлись увесистый молоток, нейлоновая веревка и пестик для колки льда.

«Для такого дела хорошо бы автоматическую винтовку иметь», – шаря в кухне, подумал Хосино. В армии он научился стрелять и на полигоне всегда показывал хорошие результаты. Но винтовки, как и следовало ожидать, в квартире не нашлось. Да если бы и была – попробуй-ка, пальни в таком тихом районе. Такое начнется…

Хосино разложил на столе в гостиной два ножа, пестик, молоток и веревку. Добавил еще электрический фонарик. Потом подсел к камню, погладил его:

– Видишь, до чего дело дошло? Вот, придется за молоток хвататься, за нож и отбиваться черт знает от кого. Бред! И знаешь, кто меня надоумил? Какой-то приблудный черный котяра. Поставь себя на мое место. Чушь собачья!

Камень, естественно, не отвечал.

– И что, ты думаешь, этот черный Тунец говорит? «Да эта штука вроде не опасная». Представляешь? Вроде. Оптимист хренов! А вдруг вылезет какая-нибудь тварюга, как из «Парка Юрского периода»? Что делать прикажешь? Мне же тогда кранты.

Молчание.

Взяв со стола молоток, Хосино несколько раз взмахнул им.

– Но если подумать, что поделать, если так сложилось? Судьба уже всем распорядилась – с того момента, как я Накату посадил на стоянке в Фудзикаве, и до самого конца. Непонятно только, что со мной будет. До чего же странная штука – судьба. Как считаешь?

Молчание.

– Ладно. Все равно уже ничего не изменишь. Я сам эту дорогу выбрал, значит, надо идти до конца. Понятия не имею, что это за тварь. Ну и черт с ней. Уж постараюсь, дам ей прикурить. Жизнь – она короткая, но вспомнить есть что. Да и повидал я уже кое-что. Как сказал Тунец, такой шанс раз в тысячу лет выпадает. Так что была не была. Ради старичка, ради Накаты.

Камень все так же безмолвствовал.

Послушавшись кота, Хосино решил немного вздремнуть на диване, чтобы подготовиться к ночи. Он не представлял, как можно дрыхнуть днем, но отключился сразу, лишь голова коснулась подушки. Проспал целый час. Вечером разогрел замороженное карри с креветками, добавил риса, поел. Стало смеркаться. Он устроился возле камня и положил нож и молоток поближе.

Свет в комнате был выключен, горела только маленькая лампочка над столом. «Так лучше, – думал Хосино. – Ведь гад только по ночам лазает. Пусть будет потемнее. Ох, скорее бы все это кончилось. Ну, давай же, вылезай. Сейчас я тебе врежу. И поеду домой, в Нагою, девчонке какой-нибудь позвоню…»

С камнем парень больше не разговаривал, сидел молча, время от времени поглядывая на часы. Борясь со скукой, начинал помахивать то ножом, то молотком. «Да, если что-то и будет, то, похоже, глубокой ночью. А может, и раньше, только бы не пропустить. Раз в тысячу лет, что ни говори. Халтурить здесь нельзя». От нечего делать парень погрыз крекер, выпил воды.

– Эй! – шепнул Хосино камню. – За полночь перевалило. Самое время для всякой нечисти. Теперь или никогда. Давай вместе следить.

Хосино коснулся камня, и ему почудилось: тот немного потеплел. Или просто показалось. Для уверенности парень погладил камень ладонью.

– Ну давай, помоги немножко. Мне психологическая поддержка не помешает.

Легкий шорох донесся из комнаты, где лежал Наката, в самом начале четвертого. Как будто кто-то полз по татами. Но там же нет татами, на полу – ковролин. Хосино поднял голову и прислушался. Ага… Звук непонятный, но в комнате явно что-то происходит. Сердце в груди Хосино громко забилось. Он сжал нож для сасими в правой руке, в левую взял фонарик. Заткнул за пояс молоток и встал.